[candyholic]

29.09.2017 в 00:21

Пишет  pretty_thing:

Ричард Дадд
Если спросить людей о Ричарде Дадде, они ответят: “Он сошел с ума, убил своего отца, остаток жизни провел в сумасшедшем доме и нарисовал странную картину”.

Именно так отзывается об этом малоизвестном английском живописце Терри Пратчетт в своей книге The Wee Free Men (рус. Маленький свободный народец). Там же он упоминает ту самую “странную картину”, а именно - Fairy Feller’s Master-Stroke (рус. Мастерский замах сказочного дровосека), которую сам считает наиболее известной картиной с изображением фэйри. Картину эту Дадд писал на протяжении 9 лет, находясь при этом в легендарной лондонской психиатрической клинике Bedlam.

"Мастерский замах сказочного дровосека" (1855 - 1864)

Самая известная картина Дадда Fairy Feller’s Master-Stroke была написана на заказ, по просьбе главного управляющего Бедлама Джорджем Генри Гайденом. Для создания контекста картины, Дадд написал стихотворение Elimination of a Picture & its subject — called The Fellers’ Master Stroke.

Ричард Дадд считается первым и, пожалуй, крупнейшим представителем викторианской сказочной живописи (направления в британской живописи второй половины XIX века). Художник родился 1 августа 1817 года, в крупном английском городе Чатем. В 1837 году был принят в Королевскую художественную Академию. Основал объединение художников под названием The Clique (рус. Клика), просуществовавшее примерно с конца 1830 года, вплоть до 1843. Для членов “Клики” был характерен отказ от академического высокого искусства в пользу бытового жанра.

"Спор: Оберон и Титания" (1854 - 1858)

Причиной распада этой группы художников послужила ужасная трагедия, случившаяся с Ричардом Даддом. В 1842 году он принял участие в путешествии по Греции и Ближнему Востоку, и именно тогда с ним произошло первое общеизвестное помутнение рассудка. Плывя по Нилу, художник ощутил себя воплощением египетского божества Осириса, царя загробного мира. Окружающие посчитали, что джентльмена хватил солнечный удар, но на пути домой произошло еще несколько подобных приступов. Отрицать очевидные проблемы с психикой было решительно невозможно, и, по возвращении домой, в 1843 году Ричарда Дадда признали душевнобольным.

Больного художника отдали на попечение его семьи, и это решение стало фатальной ошибкой. В августе 1843 года Дадд убил своего собственного отца, считая того воплощением дьявола. Сам он не признавал Роберта Дадда своим отцом, утверждая, что Осирис - его истинный отец. Орудием убийства послужил нож, которым душевнобольной перерезал отцу горло и пронзил грудь. После совершенного преступления, Ричард пытался сбежать из страны, направившись во Францию, одержимый очередной идеей кровавой расправы - в этот раз жертвой должен был стать австрийский император. Он попытался совершить (а по некоторым данным - совершил) еще одно убийство по пути во Францию, напав на случайного прохожего. Однако, побег не удался, и художника арестовали в Париже, где он с готовностью сознался во всех преступлениях.

В ходе суда Дадда признали сумасшедшим и отправили в Бетлемскую королевскую больницу для психически больных в Лондоне (она же Бедлам), где он содержался в течение 20 лет. Оттуда впоследствии был переведен в больницу для сумасшедших преступников Бродмур, где в 1886 году в возрасте 68 лет он скончался от туберкулеза.

Ричард Дадд за работой над картиной "Спор: Оберон и Титания" (1854 - 1858)

Современные исследователи предполагают, что он страдал от шизофрении (видимо, он был к ней предрасположен генетически — жертвами умственного расстройства стали все его братья) либо от биполярного расстройства. Одним из факторов, которые могли негативно сказаться на психике художника, по мнению Теодора Дэлримпла, британского психиатра и писателя, было и употребление гашиша, с чем он вполне мог столкнуться еще во время своего путешествия по Ближнему Востоку. До самой смерти Дадд не забывал свое главное наваждение – историю с Осирисом – и никогда не раскаивался в убийстве отца.

Время от времени безо всяких видимых к тому причин он вскакивал на ноги и начинал молотить воздух кулаками. Он объяснял, что какие-то духи все ещё овладевают его волей и заставляют тело делать то, чего он не хотел бы. Когда он заговаривает о своем преступлении, он явно возбуждается, уходит в сторону от темы и речь его часто становится непонятной. Он очень эксцентричен и вовсе не обращает внимания ни на какие приличия — как в своих действиях, так и в словах. Он представляет собой самое что ни на есть животное существо, объедаясь до такой степени, что его начинает тошнить.

Несмотря на все эти отталкивающие черты, он может быть в то же время весьма тонко чувствующим и приятным собеседником, обнаруживая в разговоре наличие яркого и наблюдательного ума, весьма изощрённого в тонкостях своей профессии, в которой он всё ещё сияет и вне всякого сомнения достиг бы больших высот, если бы не эти печальные обстоятельства.

— Игорь Лалаянц “Гений из Бедлама”

"Спящая Титания" (1841)

@темы: чтиво